Прошел дозором по старым своим постам. Пока не стыдно. Но обидно стало – куча остается незамеченным, ну да бох с ними. Особенно обидно стало за один июльский постёныш, где я писал о Радио-бэшном представлении о “правозащитниках”.
Те, кто меня читает, не мог не заметить, что отношение к Радио Балтком у меня мягко говоря пристрастное. Да, люди делают эффорт. Некоторые люди. И выбиваются даже в президиумы посидеть рядом в самим Манским (российским документалистом, Артдокфест) и Борисом Цилевичем. Но, в общем, пристрастное до дрожи в руках.
Скажу без утайки, на моих весах Радио Бэ со своими укушенными провинциальными мозгами находятся на одной чаше вместе с теми, кого в полной мере представляет такой персонаж, как Моторола. Радио Бэ – это такой голос Моторолы в переводе на “латвийский”. То есть враги, пропагандистский форпост врага. Эти люди виртуально сидят со мной (с вами), на одном суку, небольшом, не самом крепком, – сидят рядом с нами со всеми и активно его пилят.
Так я думаю обо всех русацких фашистах, кремлядях и укушенных по телевизору. Вот, Радио Бэ пилит этот сук своим говенным лобзиком по мере сил – науськивает на подлость прочих укушенных. Спасибо тем, кто дочитал досюда.
Сорри, Радио Бэ у меня чешется. Так вот! В июле я исполнился возмущения (см. иллюстрацию) по поводу их текста о “правозащитнике”, чья главная, центральная замечательная мысль была сформулирована так:
“Ушаков не обязан говорить на латышском во всем миром.”
Кто сказал? Некая Елизавета Кривцова. Слышал ее несколько раз там же на Радио Бэ. Насколько могу судить, дама – из русскомирцев, остальное под водой. Не знаю, где эти люди черпают… ну, пусть то, что они черпают, будет неким “вдохновением”.
Меня возмутило не то, обязан ли кто-то кому-то. Не неговорение на латышском языке. Это частности и предметы общественной дискуссии, а для частного человека – право личного выбора. Право. Без компромиссов.
Меня сильно возмутило шельмование термина “правозащитник”. И тот факт, что в современной Латвии настолько искренне не “врубаются” в значение этого слова.
Я об этом написал и никтошеньки этого не заметил. Тема – фундаментальная, фундаментальнейшая! Только поэтому я к ней возвращаюсь.
Не нравится как я пишу? – нарисуйте жирный черный круг на месте моей аватарки на экране, зачеркните имя. Повод кажется не значительным? – перепрыгните через повод. Проникнитесь темой! Спасибо тем, кто дочитал досюда.
В нашей любимой Латвии, нашей любимой Риге в 2016 году “мы” как ни в чем ни бывало называем “правозащитником” агента привилегированного “класса”.
Это тотальное заблуждение. Это тотально вредное явление.
Правозащитник – это “сторожевая собака” для тех, чье общественный “мускул” слишком не развит, статус слишком низок, чтобы отражать попытки ущемления своих прав. Иными словами, правозащитники существуют для слабых, униженных, обиженных и тех, кого унизить и обидеть просто, гораздо проще, чем политика, чиновника, знаменитость, человека, обладающего общественным весом и “мускулом”, а тем более мэра столицы страны.
Именно поэтому правозащита – левый дискурс. Не потому что они все красные и коммунисты, а потому что их паства – страждущие и те, кто легко может попасть в эту категорию. Права, конечно, есть у всех, но на их защиту не каждый может и даже, наверно, должен рассчитывать. Страждущих слишком много – особенно в таком раскуроченном тоталитаризмом и государственным террором и не пришедшем в норму обществе, как пост-советское, латвийское. Страждущих много, а правозащитников – ? Это, кстати, тоже объясняется тем же пост-тоталитарным, пост-травматическим сознанием. Черствость и эгоизм – сто раз об этом писано и говорено.
Вот, и получается, что “защита прав” Ушакова, человека во всех отношениях привилегированного, защищенного толстенной броней привилегий и общественных “мускулов” перед самим законом и судом (возьмите известный кейс Леонида Якобсона, ну, хотя бы здесь), человека, встроенного не только в латвийскую политическую элиту, но и, совершенно очевидно, дышащим одним воздухом с кремлевскими (или каким службам он там ближе, на какой площади сидит его куратор?) – защита прав этого гражданина – это большой и горячий нонсенс, хот эйр, фигура речи, фантом, фуфло. Ровно такое же фуфло, как и вся остальная кремлевская пропаганда.
Потому что, вот, это, о чем здесь пишу, это – не латвийский продукт, не латвийская действительность, не латвийская новость, не латвийское что бы то ни было. Это очередное кремлевское фуфло. И некая Кривцова может быть, кем ей вздумается, но только не правозащитником. В контексте с Ушаковым она – пуля, осколок, щепка в кремлевской пропагандистской войне против русских мозгов. Может быть, и не только в этом контексте, не знаю.
Не понимать этого – глупо и вредно. Радио-бэшный залп – не только царапина на латвийскорусских мозгах. Это еще и залп по репутации правозащиты, пища для крокодильского реакционного дискурса. Радио Бэ вместе с Кривцовой ставят знак равенства между правозащитой и потоком грязной лжи, бандитской безнравственностью современной российской власти. Фактически между правозащитой и преступлениями современной российской власти.
Радио Бэ вместе с Кривцовой настаивают на том, что кремляди – это и есть “правозащитники”. Кремляди – “правощита”. Это подлость. Потому что поставить эти слова можно и в обратном направлении. Реакционеры именно так и делают. С удовольствием и причмокиванием.
Правозащита -> кремляди -> враги.
С удовольствием упуская серединку: правозащита -> враги.
В результате в проигрыше, как всегда, остается тот, кому правозащита нужна больше всего. Слабые, задавленные, униженные остаются униженными. Огромный пласт общества – балансирующий не только на грани бесправия, не только нищеты, но и на грани оскотинивания, деградации, если не сказать “донбасизации”. С одной стороны им жучат мозги кремляди, а с другой пинают крокодилы реакционеры.
Или вот, еще одна логическая цепочка:
Правозащита. Правовая защита. Защита. Охрана. Охранка.
Пост-совкам под видом правозащиты всегда достается охранка. Достается – чаще всего по морде.
Вот, поэтому это так важно. Спасибо каждому, кто дочитал.
***********************
После публикации на фейсбуке я получил несколько комментариев. В их числе такой:
“В нашей любимой Латвии, нашей любимой Риге в 2016 году “мы” как ни в чем ни бывало называем “правозащитником” агента привилегированного “класса”. ” Если бы речь шла о том, что г-ну Ушакову снизили бы зарплату, оставив ее намного выше средней – тогда такое мнение можно было бы хоть как-то понять. Но тот, кто хочет наряду (!) с латышским использовать в Риге и русский (в Риге это, кстати – язык большинства) – это разве “привилегированный”? Ах да, ведь в Риге это на латышском запрещается общаться с органами власти (ну, кроме чрезвычайных случаев, предусмотренным статьями 10 и 21 Закона о Единственном Государственном Русском Великом и Могучем Языке), и государство не финансирует высшего образования на латышском, собирая деньги с латышских налогоплательщиков и т.д.? 🙂 И вообще всякие “правозащитники” – ужас! “Иностранные агенты”, да еще некоторые, как моя организация ЛКПЧ, и не стесняются этого – в отчетах открыто пишем про финансирование, в т. ч. российское! Наймиты кремлевского империализма, как советские диссиденты – американского 🙂 P.S. Без иронии – да, российское законодательство об “иностранных агентах” заслуживает критики, как и соответствующий латвийский законопроект.”
И ответил:
Привилегированный это, если цинично, тот, кто сам кого угодно куда угодно засадит. Или, там, изобьет где-нибудь в подворотне. Или, как в России, просто убьет – в подъезде или на мосту, ну или еще где. Сотнями тысяч в Чечне. Или десятками миллионов по всей империи. И ему ничего за это не будет. И еще тот, кто может легко и непринужденно воровать. Долго, а может и всегда. Ему и за это ничего не будет. Это о том, кто такой привилегированный. Вобще-то я в посте об этом пишу. Вы, видимо, не просто не добрались до моих трех спасибо.
Наймиты, да, наймиты.
Да, Вы совершенно правы, говоря об одной из стратегий подавления свободы слова, права на инакомыслие и самоорганизацию в России, подавления всего того, чем Ваша организация и Вы лично по праву пользуетесь для обеспечения своей деятельности в Латвии.
Думаю, это мне дает отличный повод известить Вас и напомнить о том, что “гнобление” и шельмование общественных оргазаций – не единственная соринка в глазу путинского режима. И не единственное пятнышко, о которое нет-нет да и замараются его наймиты в других странах.
Вот несколько соринок размером с хорошее бревно:
-узурпация власти,
-тотальная коррупция и разграбление национальных ресурсов,
-уничтожение парламента, политической конкуренции,
-фальсификация выборов,
-хамская и бездарнейшая внешняя политика со шлейфом военных преступлений,
-превращение 140-миллионной страны в изгоя,
-война с Грузией,
-оккупация и аннексия Крыма,
-агрессия на востоке Украины и установление там режима бандитского произвола,
-бомбардировки мирного населения и уничтожение гражданской инфраструктуры в Сирии.
Подлость и грязь. Подонство. Но самое страшное военное преступление, которое совершила российская власть – повторю, нелегитимная, захваченная, узурпированная, не имеющая ничего общего с интересами российского общества, действующая против этих интересов, – это преступление против русских, тех, кто говорит по-русски, кто вомпринимает информацию прежде всего по-русски: это – тотальная фашизация русского сознания. На сегодня это самая страшная реализованная угроза и единственная настоящая война против русских. Кремль против русских. Вот Вам коротенько о том, что, может быть, еще заслуживает критики.
…Тогда не дописал – вот, из этих рук кормятся “российско-финансированные” организации в Латвии и в остальном мире. Полезные идиоты? Поменьше бы идиотов!